«Пироскаф» Евгения Баратынского

Между строк

В первом выпуске мы говорим о «Пироскафе» Евгения Баратынского. Одно из самых счастливых русских стихотворений было написано в бурную ночь на пароходе — и оказалось предпоследним произведением поэта. Куда он плыл — и что за «мятежные вопросы» решал перед этим плаванием? Почему стихотворение названо таким необычным словом? Как вышло, что для описания плавания многие поэты выбирали один и тот же размер? Об этом в студии говорят Лев Оборин и филолог, специалист по творчеству Баратынского Алина Бодрова.

Над выпуском работали:

Ведущий — Лев Оборин

Монтаж — Александр Выражейкин, «Подкастерская»

Музыка — Сергей Дмитриев

Дизайн — Светлана Цепкало

Мы записываем этот подкаст в студии проекта «Полка»

Пироскаф

Дикою, грозною ласкою полны,
Бьют в наш корабль средиземные волны.
Вот над кормою стал капитан.
Визгнул свисток его. Братствуя с паром,
Ветру наш парус раздался недаром:
Пенясь, глубоко вздохнул океан!

Мчимся. Колеса могучей машины
Роют волнистое лоно пучины.
Парус надулся. Берег исчез.
Наедине мы с морскими волнами;
Только что чайка вьется за нами
Белая, рея меж вод и небес.

Только вдали, океана жилица,
Чайке подобна, вод его птица,
Парус развив, как большое крыло,
С бурной стихией в томительном споре,
Лодка рыбачья качается в море:
С брегом набрежное скрылось, ушло!

Много земель я оставил за мною;
Вынес я много смятенной душою
Радостей ложных, истинных зол;
Много мятежных решил я вопросов,
Прежде чем руки марсельских матросов
Подняли якорь, надежды символ!

С детства влекла меня сердца тревога
В область свободную влажного бога;
Жадные длани я к ней простирал.
Темную страсть мою днесь награждая,
Кротко щадит меня немочь морская,
Пеною здравия брызжет мне вал!

Нужды нет, близко ль, далеко ль до брега!
В сердце к нему приготовлена нега.
Вижу Фетиду; мне жребий благой
Емлет она из лазоревой урны:
Завтра увижу я башни Ливурны,
Завтра увижу Элизий земной!

1844